Со времени развала Советского Союза пять российских учёных были удостоены Нобелевской премии по физике. Все пятеро получили образование и начали карьеру ещё в советские времена, когда наука – в особенности связанная с ВПК – была одним из ключевых государственных приоритетов.
Сегодня шансы России добиться Нобелевской премии «стремятся к нулю», сообщили изданию «The Moscow Times» несколько видных учёных.
В то время как получившие советское образование физики – такие, как Алексей Старобинский, один из создателей космической теории инфляции – ещё могут быть награждены за свои достижения в будущем, постсоветское поколение страдает от недостатка независимости, стратегического планирования, системности знаний и справедливого соревнования между учёными.
Последний российский нобелевский лауреат Константин Новосёлов, получивший награду в 2010 году в области физики, вместе с выходцем из СССР Андреем Геймом считают, что не стоит винить во всём государство: российское общество в целом не способно осознать важную роль науки в вопросе развития страны.
«Общество больше не понимает, что многим обязано учёным и инженерам и тем самым обесценивает статус учёных, демотивирует их», — считает Новосёлов, получивший образование в Советском Союзе, а теперь работающий в Университете Манчестера.
7 октября Нобелевская премия по физике была присуждена группе японских исследователей за изобретение эффективных синих светоизлучающих диодов, которые позволили создать источники яркого и энергосберегающего белого света.
Старобинский, до сих пор работающий в Институте теоретической физики им. Л.Д. Ландау, вместе с выходцем из СССР Андреем Линде из Стэндфордского Университета и американцем Аланом Гутом сегодня является одним из претендентов на нобелевку в ближайшие годы.
«В России есть учёные, но нет науки», — заявил Сергей Попов, ведущий исследователь Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга МГУ, чьи лекции всегда пользуются бешеной популярностью.
Алексей Бобровский, старший научный сотрудник МГУ, обладатель президентской премии молодых учёных, подтвердил афоризм Попова: «На мой взгляд, 90% российских учёных лишь имитируют научную работу. Они защищают диссертации, которые никому не нужны, публикуются в малоизвестных журналах, которые никто не читает. Наша наука во всё большей степени становится провинциальной».
Постсоветский «исход»
Развитие науки в первые же годы советской власти стало вопросом выживания молодой республики. В поздние 1940-е проект по созданию атомной бомбы сделал науку одним из основных интересов СССР, а сами учёные стали в хорошем смысле слова «элитой» советского общества. Учёным обеспечили достойное материальное положение, им платили повышенный оклад, выделяли машины и дачи в пригородах Москвы, Ленинграда и Киева.
«Государство боготворило учёных. Их уровень жизни и привилегии имели беспрецедентный уровнь в мире», — говорит Андрей Цатурян, один из ведущих российский биохимиков.
После того, как в 1991 году был разрушен СССР, всё это исчезло. У государства не было ни денег, ни желания инвестировать в развитие или хотя бы поддержание дорого научного комплекса. В результате многие из наиболее активных учёных покинули Россию и уехали работать на Запад. По данным Ассоциации русскоговорящих учёных, вне пределов бывшего СССР сегодня трудится более 100 000 научных работников, чьим родным языком является русский. Для сравнения, общая численность всех российских чиновников от образования и науки составляет 25 000 человек.
Отсутствие стратегического мышления
В 2009 году, спустя два десятилетия громогласных заявлений, российское правительство, как показалось, решительно направило усилия на исправление ситуации. Были анонсированы несколько знаковых проектов в области науки: мега-гранты для спонсирования самых современных лабораторий, создание инновационного центра в Сколково и национальных исследовательских университетов.
Владимир Спокойный, член ведущей советской группы специалистов по математической статистике в 1980-х, уехал из России во Францию в 1992 году, затем перебравшись в Германию. Он быстро стал руководителем исследовательской группы и получил должность профессора в Берлинском университете имени Гумбольдта. В следующие годы математическая статистика практически исчезла из российского науки.
В 2011 году Правительство РФ выделило Спокойному мега-грант в размере 150 млн. рублей (3,75 млн. долл) на возрождение этого научного направления в России. Спокойный основал лабораторию в прославленном Московском физико-техническом институте. Однако проблема заключалась в том, что грант был рассчитан на 4 года, в то время как для того, чтобы сдвинуться с мёртвой точки нужно, как минимум, 12 лет. По истечению четырёхлетнего периода Спокойный и его соратники будут вынуждены самостоятельно искать источники финансирования.
«Россия как обычно следует своим собственным путём развития, учась – а, порой, и не сумев выучиться – на своих собственный ошибках», — говорит Спокойный.
В прошлом году правительство приняло решение реформировать Российскую Академию Наук – гигантскую организацию, которая включает в себя 500 научно-исследовательских институтов, объединяющих более 55 000 учёных.
В прошлом РАН самостоятельно управляла своим имуществом, что на практике приводило к злоупотреблениям, таким, как порча собственности и схемам личного обогащения. Реформа перевела управление имуществом Академии в ведение правительства, что повлекло за собой резкую критику академического сообщества. Учёные опасаются, что теперь российская наук окончательно лишится независимости.
Роль геополитики
Продолжающийся конфликт между Россией и Западом вокруг событий на Украине также наносит вред отечественной науке. Последние достижения в физике, химии или биологии были достигнуты благодаря работе интернациональных групп учёных. В условиях нарастающей международной изоляции возрождение российской науки значительно осложняется.
По мнению Цатуряна, даже сегодня МГУ страдает от недостатка возможностей подписаться на крупные международные журналы, такие как «Nature» и «Science». Двое из его учеников уже решили уехать из страны после обострения конфликта между Россией и США вокруг присоединения Крыма. А один американский учёный-медик отказался принять участие в российской конференции по политическим причинам. Изоляция может означать, что в отечественную науку будет направлено больше ресурсов, но не факт, что это приведёт к большим достижениям.
«Концентрация ресурсов на одной из областей научно-исследовательской работы может принести определённый успех. В то же время ни у кого не вызывает сомнения, что наука стала интернациональной в последние десятилетия. Любая попытка развивать её изолированно от внешнего мира не имеет никакого будущего», — считает Валерий Аджиев, выходец из России, старший исследователь Национального Центра Компьютерной Мультипликации Борнмутского университета (Великобритания).
По мнению Михаила Гельфанда, заместителя директора Института проблем передачи информации РАН, завоевание Нобелевской премии может оказать негативное влияние на российскую науку: «Это будет похоже на эффект от зимней Олимпиады в Сочи – вспышка квасного патриотизма скроет глубинные проблемы». Он также отметил, что выступает против «гламурных» шоу по присуждению наград в науке, поскольку огромную роль в ней играют коллективные усилия всего учёного сообщества, и бывает очень трудно разглядеть личные достижения отдельных учёных.
«Научные способности человека не всегда сопровождаются личной порядочностью. Среди потенциальных российских нобелевских лауреатов есть и люди с сомнительными установками. В итоге мы можем получить «ура-патриота», считающего себя вправе говорить со знанием дела», — отметил Гельфанд.
