Война, как продемонстрировали первые полтора десятка лет XXI столетия, не ушла в историю. Напротив, войны распространились в новые измерения, широкое применение нашли новые способы их ведения, ранее представлявшиеся сопутствующими процессами вооружённых конфликтов. Новые политические условия существенно изменили преобладающие формы вооруженных конфликтов различных масштабов, но отнюдь не исключили военных способов решения проблем.
Разумеется, как и прежде, в любой из войн стороны стремятся достичь превосходства и уничтожит противника (любым из нескольких способов, возможных в настоящее время) или, с другой стороны сделать цену победы над собой заведомо неприемлемой и таким образом предотвратить активную фазу войны вообще или, обозначив эту цену, сделать войну предельно короткой. В некотором роде это сродни открытию карт в преферансе.
Si vis pacem — para bellum
Гонка вооружений, как способ обеспечения военно-технического превосходства над потенциальным противником, таким образом, сохраняет свою актуальность, весомость, среди прочих военно-политических и военно-экономических факторов и значение, вплоть до решения вопроса самого выживания страны в ходе противостояния.
Старый принцип «Хочешь мира — готовься к войне» полностью сохраняет свою актуальность, однако характер этой подготовки изменился. Новый век породил новые «военные игрушки». В отличие от середины или 70-х годов ХХ века развитие их способности поражать цели не отражается в прорывном повышении элементарных, привычных ТТХ, однако стремительное развитие компьютерных технологий создало уникальные возможности самого существенного сокращения присутствия человека в боевых порядках всех видов вооруженных сил.
И хотя образцы такого рода оружия испытывались еще в начале 80-х (израильские системы дистанционного управления стандартными ОБТ), а полная автономность боевых систем все еще недостижима (показателен отказ войск США в Ираке от испытывавшихся там автономных программируемых роботов, в том числе, оснащенных обычными видами вооружения), тем не менее создание «смешанных групп», где человек и дистанционно управляемые машины с постепенно повышаемым уровнем самостоятельности, образуют элементы единой боевой сети, очевидно, являются ближайшим и среднесрочным обозримым будущим военного дела. Следует, однако, снова обратить внимание на то, что, при этом не столько развиваются например огневые возможности таких систем, сколько открываются новые возможности повышения эффективности уже имеющихся.
Эти новости мира вооружений не так эффектны как необычные образцы средств поражения, например, на новых физических принципах — как тактические лазеры или боевые рельсотроны, однако именно названные направления имеют все шансы обеспечивать господство на поле боя уже в ближайшие годы, тогда как лазеры или иная боевая экзотика сможет стать заметным военным фактором лишь через 20-50 лет причем в зависимости от решения фундаментальных проблем, некоторые из которых уже несколько десятков лет являются камнем преткновения, например, эффект лазерного пробоя оптических систем выскоэнергетических лучевых средств поражения. (Условно говоря, у лазерной пушки взрывается ее «ствол».)
Управляемое оружие, в процессе продолжения гонки вооружений в последние 20 лет, из экзотики превратилось в обыденный и уже постоянный фактор поля боя. Продолжается наращивание численности и разнообразия образцов, но при этом такие боеприпасы обычно выстреливаются из пушечного ствола, запускаются с пусковой установки в виде ракеты или ее боевого блока или сбрасывается с самолета. Некоторое исключение составляют своеобразные компьютерные камикадзе, летательные аппараты, способные выполнять все эволюции присущие обычным беспилотным средствам, но несущие тяжелые заряды, доставляя их непосредственно к цели.
Однако значительно чаще достаточно ценные дистанционно-пилотируемые аппараты используются как разведчики, как средство связи и съемки изображения поля боя. Они приближают «зону принятия решений» в штабах различного уровня к полю боя, а офицерам на поле боя позволяют видеть и оценивать в плане угроз и возможностей намного более обширное пространство, нежели видели их коллеги два-три десятилетия назад. Это позволяет значительно снизить влияние главного фактора неопределенности в военных действиях, пресловутого «тумана войны».
Самолет YAL-1A Airborne Laser Фото: public domain
Таким образом, продолжаясь в военно-технической сфере, гонка вооружений остро поставила вопрос о принципах подготовки офицерского состава всех видов ВС, в смысле, прежде всего способности всех военнослужащих работать в принципиально более информационно-насыщенной среде. Показательным, хотя и тяжелым для нас случаем, наглядно проиллюстрировавшим изменение ситуации в пространстве сражения стала гибель выполнявшего разведывательную задачу бомбардировщика Ту-22М3 во время Августовской войны 2008 года. Разведчик, по имеющейся информации, был поражен ракетой комплекса «Бук» одной из первых модификаций, однако включенного в состав сети ПВО, использующей разнообразные радарные средства, в том числе сугубо гражданского назначения.
Кроме того, в связи с развитием биотехнологий (и вообще наук антропологического ряда), нельзя исключать и того, что в какой-то момент модификациям начнут подвергаться сами солдаты и офицеры – люди. Возможными предшественниками такого рода гонки вооружений являются разработки всевозможных допингов, обеспечивающих повышение физических или даже интеллектуальных возможностей человека на поле боя. Другой ветвью того же направления являются разработки всевозможных экзоскелетов, позволяющих солдату быстро перемещаться и переносить тяжелые грузы на пересеченной местности.
Солдат в экзоскелете Фото: Senior Airman Tony R. Ritter, U.S. Air Force
Однако, помимо создания новых образцов вооружения и военной техники или иных военно-технических усовершенствований гонка вооружений давно уже приобрела самостоятельное военное значение, причем в настоящее время этот ее аспект приобретает все больший вес. Если ядерное оружие давно перестало быть реальным боевым средством превратившись в средство сдерживания войны, то этот факт не отменяет сдерживающее воздействие, которое оказывают растущие военные расходы на уровень жизни населения той или иной страны, участвующей в этой гонке и по законам информационно-психологической войны на внутриполитическое положение в этой стране. То есть, гонка сама по себе является актом войны со стороны державы навязывающей ее своему сопернику.
США, в частности, рассматривают процесс именно в этом качестве еще со времен Никсона, который, как известно, рассчитывал «раздеть» СССР, заставляя тратить все больше ресурсов на сохранение только что достигнутого паритета и оставить соперника, фигурально выражаясь, «без штанов». Надо сказать, что ГВ по разным причинам, оказала много меньшее воздействие на СССР, чем рассчитывали планировщики Никсона (возникавшие проблемы не были связаны, в основном, с гонкой вооружений как таковой), но естественно, дополнительность сложности у нашей страны появились.
Самоходный артиллерийский комплекс «Крусейдер» Фото: public domain
Впрочем США точно также испытывали дополнительную нагрузку в связи с резким ростом военных расходов, особенно при Рейгане и попытавшись у же в недавнее время повторить трюк вынуждены были, в конечном итоге, отказаться от наиболее амбициозных программ, понижая их статус. Так, например, поступили с программой боевого лазерного комплекса ПРО воздушного базирования ABL (который, по уверениям представителей агентства DARPA, уже почти что был готов к серийному производству). Некоторые программы были свернуты полностью — например, программа вертолета RAH-66 «Команч» или самоходного артиллерийского комплекса «Крусейдер».
Гуманитарное измерение
Новым фактором, влияющим на гонку вооружений в современном мире является стремительный рост общедоступной информации. Практически это означает что традиционное понятие секретности, область его применения все сильнее сужается. Едва ли не самым ярким примером является история разработки и испытания китайского истребителя 5-го поколения Chengdu J-20.
Показательна она тем, что хотя проект реализован в действительно весьма закрытой стране, с реально высоким уровнем обеспечения секретности, изображения этого самолета появились в сети уже несколько лет назад, еще до того, как начались его летные испытания или на самой ранней их стадии. Этот и схожие примеры говорят о том, что на самом деле, каждый следующий шаг в гонке вооружения становится все более открытым для оппонента или потенциального противника.
Другим специфическим фактором является охват Вооруженных сил даже потенциальных противников развитой системой международных соглашений, нередко фиксирующих не только численность той или иной разновидности вооружений, но и конкретные типы вооружений и их характеристики и даже некоторые особенности использованных при разработке и производстве технологий — так, например, в рамках системы соглашений между США и СССР об ограничении стратегических вооружений, был оговорен демонтаж системы дозаправки в воздухе с самолетов Ту-22М, и ограничен 30 машинами в год объем их производства.
Ту-22М3 Фото: Сергей Скрынников / РИА Новости
Усложнение военной техники, сопутствующее ее удорожание, привело основных разработчиков и производителей В и ВТ к необходимости международной кооперации при разработке, и максимального укрупнения серий уже в обычное время , что даже в самых богатых странах не всегда посильно для бюджета и не всегда оправдано с точки зрения национальных Вооруженных Сил.
В итоге многие современные образцы вооружений не относящихся к стратегическим ядерным силам, не только могут предлагаться на внешнем рынке, но и более того, нередко с самого начала ориентированы на внешний рынок и лишь пройдя обкатку этим рынком, предлагаются как образцы для массового производства в том числе «для себя».
Таким образом можно легко отслеживать основные направления и тенденции развития вооружений и военной техники всех ключевых разработчиков и принимать собственные решения на основе не только предположений или отрывочных данных разведки, но и просто знакомясь с техникой потециального противника непосредственно на выставках, гже ее представляют или в крайнем случае, прибегая к методам не столь опасного как военно-политический — промышленного шпионажа.
Среди прочих факторов, присущих современной гонке вооружений, которые непременно следует отметить, следует выделить тенденцию постепенного размывания границ между военной и полицейской техникой с одной стороны и обычными гражданскими изделиями с другой, при этом роль гражданской техники часто оказывается ключевой в войнах нового облика.
Этот аспект стал весьма актуален в связи с новым типом межгосударственных и даже глобальных конфликтов, провоцируемых и даже прямо генерируемых мировыми лидерами процессов применения против какой-то неугодной страны так называемой «мягкой силы». Суть процесса в расшатывании внутриполитической ситуации в той или иной стране, доведении ее до псевдо-социального взрыва и последующем использованим этой ситуации для достижения целей, не имеющих никакого отношения к благу этой страны или кого-либо еще кроме выгодополучателя-манипулятора.
Особенность подобных конфликтов в том, что они разыгрываются манипулятивными средствами с использованием современных систем массовых коммуникаций (в первую очередь, Интернета). Такие манипуляции опираются на открытия в совершенно уже гуманитарных дисциплинах вроде психологии, массовой психологии и лингвистики, политологии, этнологии и тому подобных «безобидных» знаний.
Бороться же с ними, если у руководства страны-объекта воздействия приходится, помимо соответствующих гуманитарных акций, в том числе вполне материальными полицейскими средствами — от слезоточивого газа и водометов, до генераторов инфразвука и более продвинутых образцов, например, ВЧ-систем, создающих при воздействии на человека иллюзию, например, сильного ожога — без реального повреждения.
При этом в плане разработки и применения подобных средств, как наступательных, так и оборонительных Запад и прежде всего, США существенно опережают весь остальной мир. Однако этот вид войн и вооружений, как и состязание в освоении новых методов ведения войны и развитие применяемых при этом видов техники и вооружения выходит за рамки нашей темы. Тем более что и такие разновидности агрессии нередко оборачиваются в своем развитии уже более традиционными формами вооруженной борьбы, как показывает, увы, опыт современной Украины.
