Почему же мы не хотим бегать? За что эволюция, наделившая человека прекрасными приспособлениями для бега, так нас наказала?
Однажды Дэниэл Либерман из Гарвардского университета (США) обратил внимание на то, что у бегущей свиньи голова мотается туда-сюда. Какая это не похоже на нас! Мы держим голову неподвижно и можем направлять свой взгляд, куда захотим.
Г-н Либерман задумался об эволюционном значении этого обстоятельства. Наверняка, вы и сами видели, как прыгают вверх и вниз волосы, собранные в хвостик, у бегущей девушки. По этому движению можно судить о том, какие силы действуют на голову, но она практически непоколебима. По сравнению с шимпанзе у человека увеличены полукружные каналы костного лабиринта внутреннего уха, которые позволяют нам быстрее воспринимать и реагировать на резкие ускорения движения головы.
Помимо бега такие ускорения могут создаваться прыжками на батуте и боданием, но едва ли наши предки занимались тем или другим, поэтому остаётся признать, что данная адаптация возникла в ответ на необходимость быстро и много бегать.
Мы произошли от не самых активных существ. Типичный шимпанзе в день проходит 2–3 км, пробегает метров сто и взбирается на одно–два дерева. А средний охотник-собиратель проходит и пробегает 9–15 км, и всё наше тело, от головы до пальцев ног, к этому прекрасно приспособлено.
Г-н Либерман и его коллеги из Университета штата Юта Деннис Брэмбл и Дэвид Кэриер полагают, что нащупали очень важный фактор нашей эволюции. Человек способен развивать такую скорость, которая заставляет четвероногое животное переходить на галоп. Мы на этой скорости можем и марафон пробежать (у любителя средней руки на это уходит примерно три с половиной часа), а объект охоты получает тепловой удар и гибнет уже через 15 минут в солнечный день (побегайте вместе со своей собакой и понаблюдайте за ней). Дело в том, что четвероногие охлаждаются быстрыми, короткими, неглубокими вдохами. Дышать таким образом и одновременно галопировать невозможно.
Между тем человек может похвастаться и короткими пальцами ног (ниже расход энергии на удержание равновесия и меньше отдача при беге), ахилловым сухожилием (запасает и высвобождает энергию в нужный момент), увеличенными большими ягодичными мышцами (держат тело прямым) и стабильной головой.
И здесь возникает очень интересный вопрос: почему же, обладая всеми этими замечательными вещами, мы предпочитаем домоседничать? По-видимому, полагает г-н Либерман, большие массы людей получили возможность отказаться от регулярной физической активности совсем недавно, и эволюция ещё не успела проявить себя в отношении таких индивидов, поэтому они ещё сохраняют адаптации для бега. Г-н Либерман считает такое поведение аномальным и даже патологическим.
Но почему же эволюция не скажет нам: встань и беги! Почему само строение нашего тела не побуждает нас к физкультуре самым естественным образом? Потому что отсутствует эволюционное давление, заставляющее нас заниматься спортом. Неандерталец, человек прямоходящий, ранний человек разумный не думали с утра пораньше: «Пойду-ка я побегаю, ведь это полезно для здоровья». В те времена всё было проще: если ты не преодолеешь весьма существенное расстояние, то сдохнешь с голоду. Это была необходимость, и никакого эволюционного давления, в соответствии с которым нам нравилось бы напрягаться. Напротив, естественный отбор поощрял отлынивание от необязательной физической активности. Например, некоторые охотники-собиратели обходились 2 200 калориями в день.
Увы, эволюция способствовала расслаблению и лени. Вам хочется сладенького и жирненького? Именно эта адаптация позволила выжить нашим предкам! И лишь совсем недавно она стала неадекватной образу жизни. Пирог или морковь? Конечно, пирог! Эскалатор или лестница! Разумеется, эскалатор! Этот выбор за нас делает инстинкт, выработанный в ходе эволюции.
К сожалению, несоответствие древних эволюционных адаптаций современному, возникшему буквально вчера образу жизни приводит к очень неприятным заболеваниям. Чтобы сердце правильно выросло, нужны физические упражнения, которые увеличивают периферические артерии, снижают уровень холестерина и уменьшают риск сердечно-сосудистых заболеваний по крайней мере наполовину.
У женщин, которые регулярно делают энергичные упражнения, более низкие показатели заболеваемости раком молочной железы и других тканей репродуктивной системы. Риск рака толстой кишки уменьшается на 30%. Отступают депрессия и тревога. Список можно продолжить.
«Жизнь — это усилие, направленное на то, чтобы поднимать тяжесть, которая падает», — писал Анри Бергсон. Г-н Либерман говорит то же самое: чтобы быть здоровым, надо есть то, чего не хочется, и заниматься спортом через «не хочу». К счастью, мы додумались выработать формы косвенного социального принуждения (раз уж эволюционное давление отпало). Например, нам всё время твердят (а мы твердим это своим детям), что надо правильно питаться и заниматься физкультурой, а то заболеешь, тебя не будут любить девочки (мальчики), будешь плохо учиться и т. д.
Увы, судя по эпидемии ожирения во всём мире, эти разговоры не оказывают должного воздействия, оставаясь просто разговорами.
Но у природы всё-таки есть одно секретное оружие — «эйфория бегуна». Когда наши предки преследовали животное долгое время и уже готовы были бросить это бесполезное дело, у них открывалось второе дыхание, побуждавшее продолжать погоню до победного конца. И сегодня бег для многих людей становится наркотиком. Эйфория не просто придаёт новые силы, но и обостряет восприятие окружающего мира. Ты понимаешь: «Жизнь прекрасна! Я молодец! Всё вокруг такое замечательное! Большое такое большое! А маленькое такое маленькое!»
Вот только до такого состояния нужно действительно добежать...
Подготовлено по материалам NewScientist.
Источник: compulenta.computerra.ru
