Российская Федерация на 6-8 лет отстает «от начала развития большей части прорывных направлений» в науке. При этом сотни миллиардов рублей бюджетных средств, которые планируется выделить на проведение научных исследований, могут быть израсходованы неэффективно. Так считают в РАНХиГС (Российской академии народного хозяйства и государственной службы). Об этом, в частности, говорится в опубликованном 19 июня аналитическом докладе «Национальная научно-технологическая политика «быстрого реагирования»: рекомендации для России». Авторами данного доклада стали Наталья Куракова, директор Центра научно-технической экспертизы РАНХиГС, и заместитель директора этого же центра Владимир Зинов. Согласно докладу, в последние годы в России происходит «трудно прогнозируемое и стихийное появление новых технологий и формирование все новых исследовательских фронтов», отвечать на появление которых необходимо совершенно другой системой мониторинга.
Ученые предупреждают нас о том, что более 130 миллиардов рублей из примерно 2,5 триллиона рублей, которые власти планируют потратить на государственную программу «Развитие науки и технологий» с 2013 по 2020 годы, могут быть потрачены неэффективно. Данные денежные средства планируется направить на развитие перспективных направлений в науке. При этом специалисты РАНХиГС считают, что приоритеты в финансировании расставлены неправильно, а прогнозы относительного будущего развития науки являются неточными.
Ранее прогнозы научно-технологического развития Российской Федерации до 2025 и 2030 годов были подготовлены Министерством образования и науки России совместно с ВШЭ (Высшей школой экономики). На основе данных прогнозов, как пишут специалисты РАНХиГС, была частично подготовлена государственная программа поддержки науки и техники, которая определяет приоритетные и ключевые направления российской науки, которые могут рассчитывать на получение финансовой помощи в виде грантов по ФЦП (федеральной целевой программе). При этом Наталья Куракова совместно со своими коллегами провела анализ всех ключевых направлений, которые были указаны в прогнозе до 2030 года как «прорывные» направления. В результате удалось выяснить, что данные направления таковыми уже не являются: по всем этим направлениям иностранные компании уже обладают громадным числом полученных патентов. Все это говорит о том, что исследования в данных областях перешли от стадии первичных разработок к стадии внедрения в промышленность и активной технологизации, и Российской Федерации за ними уже не угнаться.
В качестве примера приводится направление по разработке искусственных органов, которое попало в стратегию-2030. Однако в мире данное направление активно развивается уже на протяжении ряда лет. К примеру, в Японии индустрия производства искусственных органов начала свое развитие еще в 2006 году, в настоящее время идет ее активное формирование. Это же можно отнести и к другим направлениям российских программ: «интеллектуальным энергетическим системам будущего», «глубокой переработке органических топлив», «развитию единого транспортного пространства», «лесным биотехнологиям», «конструкционным и функциональным материалам», «аквабиокультуре» и некоторым другим. Сегодня по этим научным направлениям иностранные компании занимают не только все позиции в рейтинге топ-10 патентообладателей, но даже до 90% всех позиций в рейтингах топ-30, а иногда и топ-50.
Согласно выводам, которые были сделаны исследователями, поменять ситуацию могла бы новая модель научно-технической политики государства, в которой главную роль играли бы экспертиза и мониторинг. Первым элементом подобной политики должен стать качественный прогноз развития науки и технологий, который будет работать не с опозданием, а наоборот, с опережением. Основываться такой прогноз должен на данных библиометрии и обзора патентов. Одновременно с этим авторы прогноза научно-технического развития Российской Федерации до 2025 и 2030 годов из НИУ ВШЭ отмечают, что критерии отбора приоритетности тех или иных научных областей не могут быть основаны лишь на данных, полученных из библиометрии или обзора патентов. Необходимы как минимум две составляющих: комплексный анализ на стыке рыночного спроса и предложения со стороны науки и оценки самых серьезных экспертов данной области (экономисты дали этим понятиям определения «technology push» и «market pull»).
По мнению специалистов ВШЭ, авторы доклада из РАНХиГС не проводили ни первого, ни второго, так как это потребовало бы привлечение достаточно серьезных исследовательских мощностей, большого количества времени и высокого уровня компетенции экспертов. В НИУ ВШЭ также заостряют внимание на том, что «прорывные направления» указал президент России Владимир Путин. «Прогноз построен следующим образом: 7 приоритетных направлений развития науки и технологий были утверждены президентом РФ. После этого каждое из данных направлений было детализировано еще на 4 уровня в глубину — вплоть до постановки конкретных задач для развития разработок и исследований, общее количество таких задач превышает 1000 (об этом рассказал Владимир Путин в рамках своего послании Федеральному собранию в 2012 году). И это лишь одна группа результатов», — подчеркивают представители ВШЭ.
Стоит отметить, что данный прогноз — это документ национального уровня. Результаты его уже прямо «с колес» применялись многими потребителями. К примеру, Минэкономразвития использовало его при составлении прогноза социально-экономического развития страны; многие технологические платформы использовали его при подготовке стратегических программ исследований, таких как «Биотех-2030» или «Медицина будущего»; компании, в том числе и государственные, использовали его для формирования проектно-изыскательных работ и т.д. Помимо этого, в настоящее время ведется корректировка государственных и федеральных целевых программ, приоритетных направлений развития отечественной науки, техники и технологий в РФ, а также перечня критических российских технологий. Ведется формирование системы технологического прогнозирования на уровне отраслей промышленности — все это осуществляется теперь с учетом сделанного прогноза, отмечают представители НИУ ВШЭ.
В любом случае сам факт наличия разногласий между специалистами РАНХиГС и НИУ ВШЭ уже симптоматичен. Вне зависимости от того, какие программы и как российское правительство готово развивать, отставание никуда не денется. С российской наукой не все хорошо, это давно известно многим и об этом активно пишут. Конечно, в гроб ее еще не кладут и вряд ли когда-нибудь положат, хотя такая инсталляция в России уже состоялась. Когда научные мужи протестовали против реформы РАН, они этот яркий визуальный образ использовали. При этом после развала СССР наша страна постепенно утрачивает статус научной сверхдержавы.
С 1991 года российские ученые становились обладателями одной из самых престижных научных премии мира — Нобелевской премии — лишь трижды: в 2000, в 2003 и 2010 годах. Все три награды были получены российскими физиками. В 2000 году был награжден Жорес Алферов «за разработки в полупроводниковой технике», в 2003 году награду получили Алексей Абрикосов и Виталий Гинзбург «за создание теории сверхпроводимости второго рода и теории сверхтекучести жидкого гелия-3», последнюю российскую премию в 2010 году получил Константин Новоселов «за новаторские эксперименты по исследованию двумерного материала графена».
Много это или мало, судить трудно. Отечественные ученые мало когда получали премии, но довольно часто были способны удивить весь мир. И все-таки хотелось бы большего. Однако непонятно, как это большее получить, если в стране элементарно тяжело стать ученым. При этом дело даже не в зарплатах и внимании со стороны государства, а в уровне современного российского образования. Российские вузы в мире давно уже не котируются. Согласно рейтингу английской компании «Quacquarelli Symonds» (данный рейтинг является одним из трех самых известных и признан во всем мире), ни один российский вуз не входит в топ-100. Лучший российский университет — МГУ им. Ломоносова — по итогам 2013 года занял в этом рейтинге… 120-е место.
В России к этим рейтингам проявляется повышенное внимание. Владимир Путин в своих знаменитых майских указах 2012 года поручил правительству страны к 2020 году обеспечить вхождение не менее 5 российских вузов в первую сотню мирового рейтинга. Реальность данной задачи остается под вопросом, так как тот же МГУ с 2012 по 2013 год потерял 4 места в рейтинге и в целом с 2005 года лишь трижды врывался в первую сотню, занимая 93 место. Если же говорить об остальных российских вузах, то идущий на втором месте Санкт-Петербургский государственный университет в 2013 году занял лишь 240 место, а замыкает тройку лучших российских вузов Московский государственный технический университет имени Баумана, занявший в рейтинге QS за прошлый год только 334-е место.
Еще одним серьезным звоночком для российской науки является снижение количества научных публикаций. Итоги исследования, проведенного агентством Thomson Reuters, говорят о том, что позиции России в мировой науке серьезно пошатнулись. По итогам просмотра научных работ за последние 30 лет наибольший рост научной активности демонстрирует Китай. Россия же среди четырех ведущих стран с развивающимися рынками (Бразилия, Индия и КНР) находится на последних позициях.
По результатам исследований периодичности выхода, объема и цитируемости публикаций ученых, в Российской Федерации наблюдается почти «всесторонний спад» в научной сфере. При этом аналитики агентства полагают, что этот спад можно назвать шокирующим — для страны, которая долгие годы была одним из лидеров мировой науки. Спад связан не только с утечкой из России «мозгов» в тяжелые 1990-е годы, но и с понижением интереса к науке в целом.
К примеру, в 2008 году Россия заняла последнее (!) место среди развивающихся стран, входящих в БРИКС, пропустив вперед Бразилию и Индию, не говоря уже о КНР. На долю России приходилось лишь 2,6% от общего числа всех исследований, которые были проанализированы агентством Thomson Reuters (всего более 10,5 тысячи работ), в то же время на долю Китая — 8,4%. Аналитики агентства отмечают, что еще 20 лет назад Россию можно было отнести к настоящим мировым научным супердержавам, в которых осуществлялось на порядок больше различных исследований, чем в КНР, Индии и Бразилии, вместе взятых, но сегодня это уже не так.
