Пусть не удивляет читателей публикация двух статей на одну и ту же тему. Во-первых, она чрезвычайно актуальна и, во-вторых, материалы постоянных авторов «ВПК», кое в чем дублируя, во многом взаимно дополняют друг друга, представляя целостную картину до сих пор, к сожалению, не снятой с повестки дня проблемы.
Итак, случилось давно ожидаемое событие – российское Минобороны сделало решительный шаг и, признав, что за беспилотниками будущее, выбрало исполнителей по проектам создания беспилотных авиационных комплексов (БАК) с аппаратами взлетной массой в одну и пять тонн. Ожидать ли Вооруженным Силам РФ поставок современных дронов? Или вновь придется жалеть о бесцельно потраченных миллиардах?
Светлое вчера и темное настоящее
Как это ни фантастично звучит сегодня, но каких-то 30 лет назад отечественный оборонно-промышленный комплекс занимал одно из ведущих мест в мире в области разработки беспилотной авиатехники, а наши военные лидировали в сфере ее практического применения. Более того, Советский Союз реально претендовал на главенствующую роль в создании БПЛА. Кстати, командование вооруженных сил США в конце 70-х – начале 80-х годов ввиду ряда нерешенных технических и технологических проблем едва не поставило крест на беспилотниках (их тогда у нашего вероятного противника, можно сказать, и вовсе не было, а на 2000 год в распоряжении американских ВВС и сухопутных войск имелось лишь 50 беспилотников). Именно в ту пору в СССР для нужд собственной армии и по экспортным заказам только аппаратов типа Ту-143 было построено 950 единиц.
Однако наступили 90-е годы, Советский Союз распался, начались парад суверенитетов и гонка за накоплением первичного капитала. Естественно, ни о каком серьезном развитии БАК в такой ситуации не могло быть и речи – у Минобороны денег не хватало даже на зарплату и пайковые для военнослужащих, на топливо и запчасти для самолетов и вертолетов.
В итоге сегодня только американская армия эксплуатирует несколько тысяч БПЛА, тогда как во всех российских Вооруженных Силах численность парка беспилотников хорошо если перевалит за сотню (не будем брать в расчет разведчики «Рейс», быть может, где-то еще оставшиеся, и тому подобное «наследство павшего режима»). Причем первый российский, а не советский дрон – «Пчела-1Т» в составе БАК «Строй-П» был принят на вооружение только в июне 1997 года. Ныне такие аппараты, как «Пчела» или БПЛА-05 из поступившего в войска десять лет спустя комплекса «Типчак», ничего, кроме улыбки, уже не вызывают (несмотря на то, что за «Пчелу» в 1998 году и присудили премию правительства РФ). Ведь тот же «Типчак» с шестью БПЛА возят аж четыре автомашины!
Странная логика
В высокой эффективности БАК при решении широкого круга задач никто из грамотных специалистов не сомневается: их можно использовать с аэродромов или наземных площадок без специальной подготовки инфраструктуры, применять многократно даже в весьма ограниченный период времени, они резко повышают оперативность принятия решения на бой и темп самих боевых действий, а также позволяют существенно снизить потери личного состава. Признавали это и военачальники.
“Американская армия эксплуатирут несколько тысяч БПЛА, тогда как во всех российских Вооруженных Силах численность парка беспилотников хорошо если перевалит за сотню”
– В Вооруженных Силах разработана программа развития комплексов с БПЛА, в которой определены их роль и место, основные типы и этапы развития, – заявил как-то в интервью главком ВВС России генерал-полковник Александр Зелин.
Замечу попутно, что его предшественник – генерал армии Владимир Михайлов горячо убеждал российскую общественность: бояться временного отставания России в области создания БПЛА не стоит – наши разработчики быстро наверстают упущенное.
– В 90-х годах, когда другие страны активно занимались беспилотниками, мы этот вопрос несколько упустили. Но жалеть об этом не надо: на их примере мы увидели, что и как надо делать, – отметил он в 2007 году. А первый заместитель председателя ВПК при правительстве РФ Владислав Путилин подчеркнул на проходившем в марте того же года заседании комиссии в Егорьевске, что снабжение дронами военных – «задача на 2011–2015 годы, когда мы выйдем на серийные поставки ровно того количества, которое нам необходимо».
Однако в реальности длительное время какие-либо серьезные работы по данной теме не велись, а потенциальный заказчик – Минобороны в лице своих высокопоставленных представителей регулярно выдавало совершенно противоречивую информацию: то беспилотники жизненно необходимы, то для них не просматривается реальных задач в Вооруженных Силах РФ, то «управлять» БПЛА будут ВВС, то их надо подчинить сухопутчикам.
Что касается США, на опыт которых любят ссылаться представители нашего военно-политического руководства, то там крупные разведывательные и разведывательно-ударные дроны находятся в ведении ВВС и ЦРУ. А вот армейское командование получило первые разведывательно-ударные беспилотники «Грей Игл» совсем недавно. Зато американская армия может похвастаться численным превосходством в малых БПЛА, располагая более 3700 «ручными» аппаратами типа RQ-11 компании «АэроВайронмент» массой менее двух килограммов и дальностью полета около 10 километров. Стоимость каждого такого дрона – всего 35 000 долларов, эти БПЛА идут как расходный материал.
С математикой туго?
Да что там задачи для беспилотников, военные не могут определиться, сколько же средств они вложили в данную тематику. Владимир Поповкин, находясь на посту первого заместителя министра обороны, назвал в пять раз различающиеся суммы, которые, по его словам, военное ведомство затратило на развитие беспилотников, не получив взамен нормальных, удовлетворяющих требованиям эксплуатантов систем. Так, в марте 2009 года прозвучала цифра один миллиард рублей, а в апреле 2010-го – пять миллиардов.
Уместно спросить: руководство Минобороны неспособно подсчитать объем выделенных на ту или иную программу средств? Или же все эти заявления просто так, ради красного словца и поднятия интриги? Вообще есть ли в военном ведомстве полноценная, тщательно проработанная с привлечением экспертов – только без приставки «псевдо» – программа развития беспилотной авиатехники хотя бы на три-пять лет?
Возникает стойкое ощущение, что нет и все действия в данной сфере предпринимаются исходя из неких сиюминутных конъюнктурных или корпоративно-клановых интересов. В итоге – растущее отставание от ведущих зарубежных стран, а генерал-полковник Александр Зелин в 2009 году вынужден был заявить, что авиаторы не возьмут ни один из представленных отечественных БПЛА: «Мы не получили ни скорость, ни высотность, ни разрешительные способности, поэтому в настоящее время имеем то, что имеем. Принимать на вооружение такие беспилотники – это просто преступление».
Осталось, правда, разъяснить, куда смотрели контролирующие лица, когда разработчики осваивали выделенные средства и создавали в ответ «беспилотный хлам»? Имеются вопросы и к отечественным предприятиям, в том числе самый главный: почему пусть даже за миллиард рублей, а по нынешнему курсу около 32 миллионов долларов (а ранее и того больше), они не смогли создать что-либо стоящее?
В пользу того, что это возможно, свидетельствует такой пример: австрийская компания «Шибель» в 2003–2005 годах на собственные средства сконструировала и построила беспилотный вертолет, который сегодня под именем «Камкоптер» S-100 заинтересовал нескольких заказчиков, поставлен в лицензионное производство в ОАЭ и принят в качестве корабельного БПЛА на германских фрегатах проекта К130. Плюс к тому он стал первым дроном, который включили – причем дважды – в летную программу крупнейшей международной аэрокосмической выставки Paris Air Show. А ведь фирма до этого на протяжении десятков лет выпускала электронные компоненты к различной бытовой технике (типа стиральных машин), с середины 80-х годов – миноискатели и металлодетекторы, а беспилотниками занялась только в 90-е. И вот вам результат – без мощной господдержки. Причем на момент вывода на рынок модели S-100 компания насчитывала 150 человек, а ее годовой оборот не превышал десяти миллионов евро.
Разведывательно-ударные БПЛА
В августе-сентябре 2010 года на Алабинском и Гороховецком полигонах прошли организованные в интересах Сухопутных войск сравнительные испытания БАК с аппаратами ближнего действия (до 25 км) и малой дальности (до 100 км). 27 компаний и предприятий представили 50 БПЛА. Но в первом реальном «экзамене», где необходимо продемонстрировать уже не «бумажные», а работающие образцы, смогли участвовать только 12 фирм с 22 дронами. После первых апробаций «на ристалище» остались девять комплексов, до финиша же дошли всего четыре образца. И вот очередная новость – подведение результатов тендера, в котором речь уже идет и об ударных задачах.
Напомним: работы по разведывательно-ударному БПЛА у нас начались еще в 80-х годах – речь о проекте Ту-300 (также «изделие 300» или «Коршун»). Данный беспилотник взлетной массой 3–3,5 тонны должен был войти в состав фронтового БАК «Строй-Ф» и мог бы стать ударным дроном. Причем совсем недавно – в марте 2007 года на упоминавшемся заседании ВПК в Егорьевске, где проводился также показ различных образцов беспилотной техники, главный конструктор БАК в ОКБ им. Туполева Леонид Куликов говорил: «Ту-300 прошел государственные испытания, и мы можем смело сказать: он готов к применению. Дальше заказчик должен определиться, что делать». Заказчику, как видим, потребовались четыре года и августовская война в 2008-м, чтобы «определиться», причем «изделие 300» оказалось уже в аутсайдерах.
Конкурс на проведение ОКР стоимостью более двух миллиардов рублей на проектирование и постройку опытного беспилотника с взлетной массой около одной тонны выиграла компания «Транзас». В конкурсе за право заняться НИР (один миллиард рублей) по разработке дрона взлетной массой до пяти тонн – с изготовлением демонстратора технологий – победило казанское ОКБ «Сокол». Причем «Транзас» займется системой управления и целевой нагрузкой для БПЛА, а «Сокол» – созданием планеров и «наземки». Работы по комплексам возглавит Николай Долженков, работавший в 1998–2001 годах первым замгендиректора ОАО «ОКБ им. А. С. Яковлева», но затем перешедший в ОКБ Сухого – директором программы БПЛА и представлявший на МАКСе-2003 линейку суховских БПЛА различного назначения. Впрочем, затем тема БПЛА в ОКБ Сухого как-то отошла на задний план, а Николай Долженков вновь вернулся в ОКБ Яковлева, но в октябре 2009 года вновь покинул ОКБ, где на тот момент занимал должности первого заместителя гендиректора, генерального конструктора и технического директора. Сегодня на сайте ОКБ есть информация по двум БПЛА: «Эксперт» – аппарат самолетного типа с взлетной массой 40 килограммов, а также «Альбатрос» – 450-килограммовый конвертоплан.
Решение победителей пойти на широкую кооперацию и разделить объем задач по двум проектам вполне оправданно: хоть «Транзасу» и удалось создать ряд весьма хороших беспилотников, включая 600-килограммовый «Дозор-600», все же его главная специализация – электроника, системы управления, тренажеры и различная полезная нагрузка, а не конструирование. Зато казанский «Сокол» имеет в данной области весьма богатый опыт – специалисты созданного в 1959 году предприятия десять лет занимались разработкой и постройкой планеров, а с 1968-го – беспилотных самолетов-мишеней на базе серийных реактивных МиГ-17, МиГ-21 и L-29. В последнее время компания предлагала комплексную систему мониторинга «Данэм», в состав которой включен БПЛА с дальностью полета 2400 километров и массой полезной нагрузки 100 килограммов. Впрочем, активного интереса данный аппарат, схожий «идейно» с устаревшими БПЛА Ту-143/Ту-243, не вызвал. Равно как и его разведывательно-ударный вариант «Дань-БАРУК» (взлетная масса – около 500 кг).
Возникает вопрос: как могут выглядеть будущие однотонный и пятитонный БПЛА? Вероятнее всего первый будет в целом схож с «Дозором-600», имеющим весьма хороший планер. А что касается второго, то тут несколько вариантов.
Не исключено, основой для этого аппарата послужит американский разведывательно-ударный дрон «Рипер» компании «Дженерал атомикс», который находится в той же «весовой категории». Либо разработчики воспользуются двухбалочной схемой, которая очень популярна у израильских конструкторов БПЛА. Другой вариант – под руководством имеющего богатый опыт проектирования беспилотных и пилотируемых ЛА Николая Долженкова может быть создан новый планер, в чем-то даже отличающийся от «Рипера». Тем более что те же американцы уже имеют разведывательно-ударный дрон следующего поколения – «Эвенджер». Наконец, третий вариант – представить уменьшенный вариант 10-тонного БПЛА «Прорыв», который пять лет назад находился в разработке в ОКБ Яковлева.
Впервые подробная информация о данной программе появилась в статье главного конструктора яковлевцев Юрия Янкевича в марте 2006 года в журнале «Полет». В рамках единой системы намечалось создать три БПЛА: боевой «Прорыв-У», разведывательный «Прорыв-Р» и радиолокационного дозора «Прорыв-РЛД» (все с унификацией на 60–70%). А в целях снижения стоимости и сокращения сроков разработки использовать отработанные на УБС Як-130 системы и агрегаты. Заявлялась степень унификации БПЛА и УБС на уровне 40 процентов. Боевой беспилотник строился по малозаметной схеме «летающее крыло» без хвостового оперения, с внутренним размещением вооружения и одним двигателем с воздухозаборником в верхней головной части фюзеляжа. Основные ЛТХ: взлетная масса – 10 тонн, масса полезной нагрузки – 1000–3000 килограммов, максимальная скорость – 1100 километров в час, практический потолок – 16 000 метров.
Примечательно, что в 2005 году объявлено о заключении договора с итальянской компанией «Алениа Эрмакки» о совместных работах по перспективным БАК, а на авиашоу в Ле Бурже в 2007-м президент корпорации «Иркут» и гендиректор ОКБ им. А. С. Яковлева Олег Демченко подчеркнул: «Два года назад мы с итальянскими компаниями «Финмекканика» и «Алениа» подписали соглашение о создании на базе Як-130 беспилотного летательного аппарата. На сегодня уже получены все разрешительные документы от Министерств обороны России и Италии. Сейчас начинается практическая работа по реализации этого проекта».
Впрочем, в последующем проект «затух» – в том числе и потому, что Минобороны не могло определиться с тем, нужны ли ему «большие» БПЛА, и если да, то какие именно. Вполне вероятно, что «Прорыв» может ждать реинкарнация. Особенно его схема эффективна для создания ударного БПЛА, тогда как для разведывательно-ударного дрона большой продолжительности полета лучше подойдет двухбалочная схема.
Проигрыш закономерен?
В конкурсе также участвовали РСК «МиГ», концерны «Вега» и «Туполев». Что предлагал «МиГ», особенно в классе пятитонника, неизвестно (вполне возможно, уменьшенный вариант тяжелого 10-тонного БПЛА «Скат»), а вот один из претендентов в классе до тонны – беспилотник «Луч» от концерна радиостроения «Вега» можно было видеть на МАКСе-2011. В качестве основы для этого аппарата взяли легкий самолет, который специалисты концерна доработали и оснастили соответствующим оборудованием. Конечно, «Луч» выглядит намного симпатичнее «Аиста», который предлагался в этом же классе в варианте разведывательного и разведывательно-ударного БПЛА и своей «угловатостью» вызывал просто недоумение, однако все же априори должен был уступить по своим ЛТХ аналогичным зарубежным да и российским (типа «Дозор-600») образцам. О том, что отрицательное заключение по «Лучу», вероятно, дадут профильные организации, предупреждал недавно в «ВПК» и главный редактор портала UAV.RU Денис Федутинов. Так и произошло.
Причина этого, как представляется, в том, что многие российские разработчики БПЛА, пытаясь получить бюджетное финансирование, начинают заниматься совершенно незнакомым и несвойственным им делом. К примеру, тот же концерн «Вега» создал весьма хорошую мобильную малогабаритную систему получения, обработки и доведения информации – машину «Вега 01», а теперь еще и улучшенный вариант – «Вега 02». Представленная впервые на МАКСе-2009 «Вега-01» уже серьезно доработана: увеличены количество, типаж и номенклатура БПЛА (благодаря открытой архитектуре на машину можно «завязать» беспилотники разных производителей), система доведения информации от БПЛА стала высокозащищенной цифровой, применена новая система обработки данных, построенная на основе отечественных клас-терных вычислительных систем с параллельной обработкой информации, высокоточным определением координат и последующей передачей результатов по трем каналам различным потребителям, комплекс может ставиться на 12 типов шасси или в стационарном исполнении и пр.
Вот на что надо делать ставку, а задачу разработки самого беспилотника поручить компании, имеющей опыт создания ЛА (в области малых дронов концерн, кстати, предпринял вполне успешные попытки скооперироваться с рядом российских компаний). Тем более что разработка беспилотников массой от 400–500 килограммов и выше – задача более серьезная и комплексная, чем создание малых БПЛА. Однако вновь попытались «поехать в Тулу со своим самоваром» – результат получился вполне закономерный и с «Аистом», и с «Лучом».
Вместо эпилога
Благодаря бездействию со стороны военного ведомства и безответственному отношению к поставленным задачам отдельных предприятий отечественного ОПК наряду с попустительством со стороны представителей заказывающих управлений госструктур Россия в настоящее время на годы, если не на десятилетия отстает в области разработки и серийной постройки беспилотных авиационных систем. Особенно беспилотников взлетной массой более 100 килограммов. Проведение тендера по БПЛА размерности до одной и пяти тонн – первая попытка переломить ситуацию, причем военные, видимо, решили больше не ставить на «традиционных» исполнителей, а отдать предпочтение тому, кто предложит действительно прорывной продукт.
Но мало создать сам аппарат и эффективную целевую нагрузку для него, еще более сложная задача – создание защищенной надежной системы управления ими и передачи необходимых данных на КП с последующей обработкой и отправкой конечным потребителям.
Комплексность данной задачи наглядно продемонстрирована совсем недавно в ходе двух инцидентов, связанных с эксплуатацией беспилотников ведущей военной машиной мира – американской: сначала вирус проник в систему управления беспилотными авиационными системами центра боевого применения разведывательных и разведывательно-ударных беспилотников, расположенного на военно-воздушной базе «Крич» (штат Невада), а совсем недавно в Сомали «свалились» сразу три американских БПЛА – вероятно, именно по причине неполадок в системе управления. Вряд ли были сбиты сразу три аппарата, тем более что Сомали, в общем-то, не воюет с США, либо же это просто «утка», распространенная телеканалом Press TV, где, собственно, и промелькнула впервые данная информация.
Еще раньше, летом 2009 года вредоносную программу, позволяющую перехватывать информацию в канале «БПЛА – наземный КП», американские военные обнаружили в Ираке в компьютере одного из повстанцев. В отсутствие комплексной программы развития беспилотной авиационной техники военного назначения решить все проблемы и застраховаться от подобных неприятных случаев будет просто невозможно – это, наоборот, может привести к печальным последствиям.
Источник: vpk-news.ru
