Врач-реаниматолог Сэм Парниа, наш старый американский знакомый, продолжает будоражить и без того мутные воды танатологии, предлагая коллегам очень внимательно слушать рассказы людей, вернувшихся с того света. По его мнению, которое поддержит любой грамотный философ, эти истории проливают свет на природу сознания.
«Сознание не исчезает в момент смерти, — повторяет он свою мантру. — Да и нет такого момента. Смерть — это процесс».
В середине XX века, с открытием методов сердечно-лёгочной реанимации, изучение смерти вступило в новую фазу. Поначалу реанимировать человека удавалось спустя считанные минуты после клинической смерти, а сегодня к жизни возвращают людей, «скончавшихся» полчаса назад и больше. Новые технологии последних лет позволяют добиться и вовсе фантастических результатов, когда сердце начинает биться после нескольких часов бездействия.
Но мы отвлеклись. Как только реанимация стала рутиной, врачи наслушались странных рассказов о том, что «после смерти» человек не перестаёт видеть и слышать, хотя мозг, если верить медицинскому оборудованию, уже не работает. Подобные истории появлялись и раньше, но поскольку с точки зрения неврологии объяснить эти видения было невозможно, то от них просто отмахивались или откладывали на потом — до тех времён, когда и оборудование будет другим, и знаний о человеческом организме накопится побольше.
Похоже, эти времена настали: г-н Парниа возглавляет исследовательский проект AWARE, который тщательно фиксирует рассказы реанимированных пациентов 25 больниц Северной Америки и Европы. В прошлый раз «КЛ» вскользь обмолвилась о том, что г-н Парниа думает о человеческом сознании, а теперь поговорим об этом подробнее, благо учёный дал обширное интервью журналу Wired.
Прежде всего стоит отметить, что г-н Парниа предлагает отказаться от термина «околосмертный опыт» (near-death experience) и заменить его опытом посмертным (after-death experience), потому что с медицинской точки зрения остановка сердца и прекращение кровотока в мозг действительно считаются смертью. Таким образом, те странные и необъяснимые видения, которые испытывают пациенты, случаются после смерти.
Г-н Парниа обнаружил, что 10% людей, переживших остановку сердца, потом вспоминают разные интересные вещи. При этом рассказы похожи один на другой: умиротворённость и встреча с каким-то совершенным существом, полным любви и сочувствия. Индуисты утверждают, что это было божество привычного им пантеона, христиане вспоминают о Боге или Иисусе, а атеисты общаются с некой абстрактной сущностью. То же самое говорят даже дети трёх лет. Многие из переживших этот опыт перестают впредь бояться смерти, уверенные в том, что их существование вечно.
Самый главный вопрос, который видит здесь г-н Парниа, заключается в следующем: когда людям являются эти видения? Действительно ли во время полного отключения мозга — или же в те краткие мгновения, когда их уже реанимировали, но они ещё без сознания?
Второй вариант кажется более убедительным, но есть одна проблема. Дело в том, что, придя в себя, пациенты пересказывают разговоры и даже описывают одежду людей, окружавших их за 10–20 минут до реанимирования, то есть при неработающем мозге. Г-н Парниа, несмотря на свою интересную повседневную деятельность, остаётся учёным до мозга костей, а потому склонен предполагать, что такие случаи могли стать результатом особенно успешной реанимации, когда мозг заработал раньше, чем следовало. Но у этой гипотезы нет абсолютно никаких доказательств.
Подчёркиваем ещё раз: когда в мозг не поступает кровь, он не действует вовсе. К тому же его порой замораживают, чтобы не погибли клетки. Странные видения никак нельзя приписать слабой, не замечаемой медицинским оборудованием активности мозга или работе какой-то потайной его части.
Что ж, перед наукой с новой силой встаёт старый вопрос о связи мозга и сознания. Материалисты скажут, что сознание порождается электрохимическими процессами, протекающими в мозге, по закону перехода количества в качество. И иронично добавят: все видели мозг без сознания, но сознания без мозга не видел никто. Однако только что мы рассмотрели примеры того, что может оказаться сознанием без мозга. Отсюда вывод: либо мы чего-то не знаем о мозге, либо сознание и впрямь не привязано к нему.
На попытку упрекнуть его в переходе на заигрывание со сверхъестественным г-н Парниа отвечает так: «Мы пытаемся объяснить положение вещей с помощью научного метода, но возможности науки ограничены. Если кто-то говорит о том, что существует нечто необъяснимое для науки, это не значит, что он суеверен или ошибается. Когда открыли электромагнитное взаимодействие, которое в то время нельзя было не то что увидеть — измерить, многие учёные над этим лишь посмеялись. В действительности не проведено ни одного эксперимента, который показал бы, каким именно образом работа клеток мозга приводит к возникновению мысли. Невозможно посмотреть в микроскоп на клетку и сказать: ага, объект думает о том, что он голоден».
«Возможно, психика и сознание, — продолжает учёный, — представляют собой неизвестный науке тип физического взаимодействия, который совсем не обязательно производится непосредственно мозгом. Да, исследования деятельности мозга с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии научили специалистов видеть связь между активацией той или иной области и определёнными мыслительными процессами. Но это никак не отвечает на вопрос о курице и яйце: то ли электрохимическая деятельность клеток порождает мышление, то ли наоборот».
Учёный напоминает также, что до сих пор неизвестно, каким образом мозг переключается между сознательным и бессознательным состояниями. Знали бы — давно научились бы возвращать к жизни «людей-растений» и тех, кто годами лежит в коме.
Подготовлено по материалам Wired.
P. S. Предвидя баталии, которые могут развернуться в комментариях к этой заметке, хочется добавить следующее. Философы давно заметили принципиальную разницу в восприятии физических и сознательных процессов: мы не можем ни изучать их одинаковыми методами, ни описывать аналогичными терминами. Об этом говорится, например, во второй главе Первого послания Коринфянам (если отвлечься от религиозных смыслов текста), а Декарт в знаменитом «Рассуждении о методе», подчёркивая это различие, писал, что мышление, чтобы существовать, не нуждается ни в каком месте и не зависит ни от какой материальной вещи. Пожалуйста, обратите внимание на то, что речь идёт именно о терминах описания, а не об обосновании реального бытия духовных сущностей. По-видимому, г-н Парниа озабочен тем же вопросом: каким образом нейробиолог мог бы корректно описать возникновение видений при выключенном мозге, не прибегая к необходимости сваливать всё на мистику. Он не собирается доказывать существование нематериального мира, ожидающего нас после смерти.
Источник: science.compulenta.ru
