Нет, всё-таки до чего же ужасная это штука – научно-технический прогресс! То озоновые дыры, то глобальное потепление, то генномодифицированные продукты… Правда, теперь выяснилось, что фреон для холодильников на озоновый слой никак не влияет, и страшилка про озоновые дыры была придумана и распространена производителями холодильников с другими хладагентами, преимущественно американскими, чтобы сокрушить конкурентов-производителей холодильников с фреоном, в основном из Европы. Теперь эта мистификация уже разоблачена, но её инициаторы уже получили миллиардные прибыли.
Страшилка про глобальное потепление тоже держится из последних сил. В собственно научной среде её уже никто всерьёз не принимает. Но остановить набравшую разгон машину «борьбы» с глобальным потеплением не так уж легко. Сколько миллиардов ежегодно вынимают из карманов налогоплательщиков всех стран шарлатаны-изобретатели всякого рода «альтернативной энергетики»! И что ещё хуже – конвенции типа Киотского протокола, вменяющие ограничивать выбросы углекислоты и тратить миллиарды на программы борьбы с потеплением уже в прямую обязанность. Кто выиграл от Киотского протокола?
Ёжу понятно: тот, кто его не подписывал! То есть, прежде всего, США. А со стороны России подписание Киотского протокола выглядит полнейшим безумием и государственной изменой. Даже если бы глобальное потепление было реальностью – нам-то чего его бояться?! Российская экономика имеет огромные трудности с конкурентоспособностью, потому, что у нас энергозатраты на единицу продукции вдвое выше из-за очень холодного климата. Наши конкуренты – развитые страны – находятся в оптимальной климатической полосе, а мы в рискованной полосе по холоду. В случае глобального потепления Россия перейдёт в оптимальную полосу, а развитые страны – в рискованную полосу по жаре. Мексиканская пустыня начнёт наступление на США, Сахара прыгнет через Средиземное море и начнёт наступление на Европу, зато у нас всё будет – лучше не придумаешь. На подмосковных дачах будут расти мандарины, и энергозатраты на единицу продукции снизятся до нынешних американских. Так какого чёрта мы с глобальным потеплением боремся? Ради блага остального человечества? А наши конкуренты готовы за это пойти на какие-то встречные уступки? Нет? Ну, тогда это не альтруизм, а идиотизм!
С генномодифицированными продуктами пока ещё не всё ясно. Существует куча научных трудов, доказывающих их вредность, и такая же по размерам куча трудов, доказывающих их безвредность. Причём научная истина в них давно забыта: труды, доказывающие безвредность, пишутся по заказу производителей ГМО, а труды, доказывающие вредность, по заказу производителей сельхозпродукции без ГМО. За деньги, стоящие на кону в этой конкуренции, можно со всеми потрохами купить десятки солиднейших научных институтов. Что и произошло: одни институты купили со всеми потрохами производители ГМО, другие – производители продукции без ГМО. Об объективности в этом вопросе придётся забыть.
К тому же, рядовые читатели заведомо не настолько разбираются в биологии, чтобы самостоятельно сделать вывод – чья аргументация больше соответствует действительности. Но вот что интересно. Я, понимая, что не настолько разбираюсь в биологии, говорю, что я НЕ ЗНАЮ, опасны ли ГМО. А множество обеспокоенных граждан разбираются в биологии ничуть не лучше меня, но они СОВЕРШЕННО ТОЧНО ЗНАЮТ, что ГМО опасны. В них присутствует какая-то ДУШЕВНАЯ СКЛОННОСТЬ одной заказной брехне сразу верить, а другой ни в коем случае не верить.
Вот эту душевную склонность и эксплуатируют всякого рода экологические террористы, вроде «Гринписа», недавно устроившего представление на российской нефтяной платформе в Арктике. Можно не сомневаться, что тоже по заказу какой-нибудь иностранной нефтедобывающей компании. Потому, что «Гринпис» из организации энтузиастов давно превратился в доходнейший бизнес с миллиардными оборотами – в наёмников, при помощи которых самые, что ни на есть, капиталистические акулы устраивают неприятности конкурентам.
Это самые тёмные стороны человеческой души – боязнь всего нового и неприязнь к слишком умным и более богатым. И именно эту неприязнь, вместе с боязнью всего нового, эксплуатирует ещё одна страшилка об ужасах научно-технического прогресса, на сей раз социальная.
Цитирую статью ув. Лекса Кравецкого на сайте «Однако». Надеюсь, что он простит меня за выборочное цитирование.
• Представим себе, что уровень технологии позволил нам автоматизировать все производственные процессы. В этом нет ничего принципиально невозможного — современность уже показала нам на примере автоматизированных конвейеров, способных работать почти без участия человека, промышленных роботов и 3d-принтеров, что автоматизации поддаётся почти всё. Да, в настоящее время у нас нет роботов, способных без участия людей построить здание или завод, но принцип автоматизации и этих процессов тоже в общих чертах уже понятен и с каждым годом становится всё понятнее.
Далее ув. Лекс находит главную угрозу будущему человечества:
• Однако одной только возможности достижения состояния мало для его реализации. Нужен ещё какой-то фактор, обуславливающий стремление системы к данному состоянию, и таким фактором на данный момент выступает рыночная экономика.
• Именно это — способность снижать себестоимость экземпляра, увеличивая их количество, плюс наличие конкурентов — и является тем самым фактором, который как бы «невидимой рукой» толкает систему к полной автоматизации. На гонке вооружений, конечно, много всего теряют, но проигравший гонку потеряет всё, а потому гонка будет продолжаться, приближая производство к полной его
автоматизации.
И наконец, кошмарный результат, к которому приведёт научно-технический прогресс при рыночной экономике:
• При этом вполне понятно, что в пределе тех областей, где человек экономически выгоднее автомата, не останется совсем. Или даже если останется, то столь мало, что потребности в людях-работниках будут исчисляться миллионами, но никак не миллиардами.
• Оно — сразу зайду с козырей — имеет неустранимое внутреннее противоречие: полная автоматизация позволяет выпускать очень много товаров, однако их некому покупать.
• Как можно видеть, система толкает себя к тому состоянию, в котором эта система уничтожает сама же себя. Только собственники окажутся способными участвовать в товарном обмене, остальные же фактически лишатся средств к существованию.
• Промежуточная точка данной системы — сегрегация по интеллектуальному признаку, а предельная точка — исчезновение человечества. Коллапс.
К счастью, ув. Лекс не предлагает бороться с этим путём запрета любых новых технологий, но его рецепт выхода не менее разрушителен:
• Однако я всё-таки надеюсь, что незаметно такое проделать не удастся, а потому предельное состояние просто не будет достигнуто: поскольку данная система в предельном состоянии очевидно уничтожает саму себя вместе с большинством людей на планете, система общественных экономических отношений должна смениться задолго до наступления этого состояния. Предсказать, в какой момент произойдёт это изменение, невозможно, но при этом понятно, что чем ближе к предельному состоянию, тем больше вероятность смены системы, поскольку всё больше людей оказывается за бортом — безработица в десять процентов не всегда ведёт к революционной смене строя, но при пятидесяти процентах она уже практически неизбежна.
• На какую систему должна смениться текущая система? Вариантов не так много. Как мы уже знаем, система, в рамках которой экономика ориентирована на получение прибыли каждым экономическим агентом, в условиях полной автоматизации уничтожает саму себя, поэтому косметические улучшения ничего не решают.
• Остаётся последний вариант: переориентация экономических отношений людей с возмездного обмена на безвозмездный. Обобществление предприятий, транспорта, систем жизнеобеспечения и так далее. Одновременно это означает ориентацию на развитие и совершенствование каждого человека в отдельности и всех в совокупности — только так можно занять чем-то созидательным всех людей тогда, когда их участие в производстве уже почти не требуется.
• Это — единственная система из известных на данный момент, способная избавиться от противоречий, возникающих при автоматизации производства, и способная существовать при ней, не уничтожая при этом саму себя.
Что такое безвозмездный обмен, и как его организовать, чтобы это не привело к тотальному затовариванию никому не нужной псевдоинтеллектуальной продукцией – ув. Лекс так и не объяснил. Если при рыночной экономике создание никому не нужных вещей блокируется тем, что их никто не купит, то в прекрасном мире ув. Лекса это может сделать только бюрократия. Теперь понятно, куда денутся в этом мире излишки рабочей силы – над каждым творческим человеком будет сидеть целый общественный совет из людей, творческими способностями не обладающих, которые будут указывать ему – что творить, а чего не творить. Ну, да ладно – мы не очередную утопию разбираем, а страшилку, пугающую последствиями научно-технического прогресса.
Как всегда, левые эксплуатируют самые тёмные стороны человеческой души – неприязнь к слишком умным и богатым. А в таких прогнозах нет ничего нового. Начиная с кризиса 1929 года, они уже несколько десятков раз ТЕОРЕТИЧЕСКИ ДОКАЗЫВАЛИ, что рыночной экономике пришёл полный каюк в мировом масштабе. Но на практике этот каюк всё не приходит, и не приходит. За это время успела полностью исчерпать себя и рухнуть не рыночная экономика, а советская система, но и этот непреложный факт левых нисколько не смущает. Вокруг кризиса, начавшегося в 2008 году, мы тоже наблюдаем множество шаманских плясок, теоретически доказывающих, что это и есть последний и окончательный кризис капитализма, который приведёт к полному краху, и социалистическая революция вот-вот уже не за горами. Ув. Лекс так не торопится – он тоже придумал свой «последний и окончательный кризис», но в более далёком будущем.
Но разве он увидел что-то новое?
Сельское хозяйство уже стало настолько эффективным, что всего 3% населения могут полностью прокормить свою страну, да ещё и гнать миллионы тонн сельхозпродукции на экспорт. Но разве исчезновение надобности в крестьянах привело к катастрофе в духе статьи ув. Лекса? Нет, избыточные рабочие руки поглотила развивающаяся промышленность, а качество жизни людей значительно выросло.
Промышленность в развитых странах уже сейчас настолько автоматизирована, что и промышленные рабочие не составляют большинства населения. Привело ли это к катастрофе? Нет, избыточная рабочая сила переместилась в сферу услуг и невероятно раздутую бюрократию. Под бюрократией в данном случае можно понимать как госчиновников, так и «офисных хомячков» в частных структурах.
Полная автоматизация отменит надобность в фермерах и промышленных рабочих совсем? Так ведь бюрократия и сфера услуг никуда не делись. Фермеры и рабочие уже сейчас не составляют большинства населения, так что последние их остатки трудоустроить будет нетрудно.
Сферу услуг тоже основательно почистят роботы, а «офисных хомячков» и мелких чиновников – компьютерные программы, способные выполнять простейшие канцелярские обязанности? Так повышения качества жизни, а значит, и дальнейшего роста сферы услуг, никто не отменял. Среди «офисных хомячков» полно должностей, которые требуют хотя бы минимальных творческих способностей, которых у компьютеров нет – менеджеры, дизайнеры, создатели рекламы, и так далее. Да и в бюрократии вряд ли когда-нибудь доверят машинам принятие даже самых мелких ответственных решений. То же и в армии. Над боевыми роботами всё равно останутся командные должности, требующие творческого мышления и неожиданных для противника ходов – будет армия из одних офицеров, из бункера командующих боевыми роботами. А ведь остаётся ещё и наука, в которой тоже есть множество «хомячковых» должностей, типа лаборантов и мелких ИТР-ов, не требующих научной степени, но достаточно творческих, чтобы их в принципе не могли выполнять машины.
Заметим, что сфера услуг и бюрократия в принципе безразмерны. Чем больше роботами производится продукции, тем больше живых людей надо, чтобы всё это администрировать. А если ещё у сотни работников появятся деньги, чтобы обедать в ресторане – надо открывать новый ресторан. Даже при значительной автоматизации в них всё равно сохранится куча рабочих мест, требующих хотя бы минимально творческого подхода или человеческого общения. А наука тем более безразмерна, и может поглотить любые излишки рабочей силы. Тем более, что на каждое рабочее место в науке понадобится хоть пара рабочих мест в сфере образования.
Ресурсов на планете на всё это не хватит? Так это только сделает науку ещё более безразмерной – тем больше будет приток инвестиций, и появление новых рабочих мест в отраслях, которые будут изобретать – что бы ещё такого выкопать из-под земли, чтобы использовать в качестве сырья или источника энергии? - а так же заниматься освоением космоса.
Так мы придём к обществу, которое будет полностью заниматься наукой, а так же тем, чтобы деятельность друг друга администрировать и оказывать друг другу различные услуги. Так что коммунистическая революция опять откладывается.
Источник: 365news.biz
