Истоком Курчатовского института была знаменитая Лаборатория № 2 Академии наук СССР, открытая в 1943 году для создания советского ядерного оружия. Заведовал ею легендарный русский физик Игорь Курчатов, в чью честь был и назван развившийся из лаборатории Институт атомной энергии.
Коллективом Курчатовского института были разработаны и созданы первый в Европе атомный реактор (1946), первая советская атомная бомба (1949), первая в мире термоядерная бомба (1953), первая в мире промышленная атомная электростанция (1954) и многое другое. К слову, именно здесь началась история советского, а затем и российского интернета (рунета). 1 августа 1990 года на базе Курчатовского института была основана компьютерная сеть «Релком» – в этот день компания «Релком», совместно с компанией «Демос» объединила несколько своих сетей на территории СССР в одну.
В 1991 году институту был присвоен статус научно-исследовательского центра. Центр является независимой от Академии наук структурой и подчиняется непосредственно правительству РФ. Сегодня он объединяет значительную часть ядерно-физического комплекса России.
В 2005 году директором «Курчатовского института» был назначен Михаил Валентинович Ковальчук. Его брат Юрий является одним из ближайших «теневых» друзей Путина. Это известный олигарх, который, кстати, контролирует некоторые каналы центрального телевидения. А ряд экспертов называет его «банкиром Путина». Вскоре после этого к Центру были присоединены Институт теоретической и экспериментальной физики, Петербургский институт ядерной физики и Институт физики высоких энергий. В результате такого «укрупнения» НИЦ «Курчатовский институт» получил доступ к отдельному бюджетному финансированию (10 млрд. рублей на три года) и крупным госрасходам по ряду федеральных целевых программ.
Впрочем, достаточно скоро среди «присоединенных» к Центру научных коллективов стало зреть недовольство его руководством. В конце 2011 года в Интернете появилось письмо сотрудников ИТЭФ, предостерегавшее: в результате проводимой командой Ковальчука политики «в итоге в центре Москвы останется территория, свободная от ученых». Немало нареканий со стороны ученых, в частности, вызвало сокращение зарплаты после присоединения к НИЦ (и это на фоне роста бюджетного финансирования Центра). Например, должностной оклад ведущего научного сотрудника доктора наук составил 6253 рубля, старшего научного сотрудника кандидата наук – 6137 рублей. В результате, оклады сотрудников ведущего в своей области научного учреждения (чьи разработки использовались на том же Большом андронном коллайдере) стали сопоставимы с зарплатами уборщиц и грузчиков московских супермаркетов. Как такая ситуация сказывается на сохранении уникального научного коллектива, объяснять, думаю, не надо. Но, похоже, нового директора «Курчатовского института» это мало озаботило.
Роль, которую Михаил Ковальчук сегодня играет в российской науке, ярко описал в своем интервью академик Сагдеев (в прошлом – директор Института космических исследований, ныне – профессор Мэрилендского университета): «Человек, де факто являющийся советником Путина по науке… не ушел ни с одного из своих постов. Сохранил за собой пост директора академического Института кристаллографии. Более того – присоединил к нему пост директора Курчатовского научного центра. Кстати, в его [Курчатовского центра] состав введено еще несколько институтов, ранее относившихся к закрытой или полузакрытой сфере ядерных исследований. А недавно он взял себе еще и пост декана физического факультета СПГУ. Все это свидетельствует об абсолютно несерьезном отношении к той основной задаче, выполнение которой ему, казалось бы, поручено: помогать Путину проводить правильную политику в области науки и образования».
К слову о «правильной политике» – именно Михаила Ковальчука многие называют одним из инициаторов законопроекта о реорганизации РАН, вызвавшего единодушное отторжение в научном сообществе России. Косвенно подтверждает это и следующий факт. В 2012 году 15 физических институтов России подписали соглашение «о партнерстве в области создания, модернизации и использования уникальных исследовательских установок». Речь в соглашении шла о долгосрочном и взаимовыгодном сотрудничестве. В числе организаций-участниц были НИЦ «Курчатовский институт», новосибирский ИЯФ им. Г.А. Будкера, Институт ядерных исследований РАН, Объединенный институт ядерных исследований в Дубне и т.д. Однако в июле 2013 года, буквально через два дня после объявления правительством о начале реформы РАН, появились сообщения о том, что этому объединению научных организаций будет придан особый правовой статус с главенствующей ролью НИЦ «Курчатовский институт». Проще говоря, ряд самостоятельных научных центров должны будут превратиться фактически в филиалы НИЦ. Насколько это можно назвать «долгосрочным взаимовыгодным сотрудничеством», судить научным коллективам этих институтов. Однако, приходится признать, достижения нового руководства «Курчатовского института» лежат скорее в области не научных, а административно-финансовых достижений.
Конечно, приведенными выше примерами, попытки чиновников вывести научно-технологическое развитие страны на «новый, более эффективный уровень» не исчерпываются. Но уже сейчас можно выявить общие для них черты: преобладание в руководстве людей, далеких от науки, сведение к минимуму взаимодействия с традиционными научными организациями России и отсутствие «на выходе» сколь-нибудь серьезных научно-технических достижений. Почему же, несмотря на это, чиновники от науки раз от раза делают ставки на «эффективных менеджеров»? Вразумительного ответа на этот вопрос не найти в официальных документах. Но возможно дело в том, что в компании с менеджерами проще «осваивать» бюджетные миллиарды. А вину за отсутствие обещанных «прорывных технологий» всегда можно свалить на кого-то другого. Например, на «косных академиков, зажравшихся от своих бешеных зарплат в 50 тысяч рублей».
Источник: za-nauku.ru
