Общее собрание Российской академии наук приняло устав РАН, что предусматривалось законом об ее реорганизации. Это было принципиально важным, потому что иначе она могла оказаться вне правового поля, комментирует событие академик РАН Александр НЕКИПЕЛОВ.
Правда, замминистра образования РФ Людмила Огородова высказала сомнение, что правительство утвердит устав в таком виде якобы из-за несоответствия закону положения о том, что РАН является научной организацией.
Но никакого правового противоречия нет. Достаточно взглянуть на раздел закона о целях и задачах Академии, где прямо написано, что она проводит фундаментальные исследования, что как раз и является признаком научной организации. Проблема в другом. В соответствии с законом, что отразилось и в уставе, Академия сегодня не может проводить научных исследований, потому что она лишена структур, где они, собственно, ведутся, — своих институтов, сейчас подведомственных Федеральному агентству научных организаций (ФАНО).
В нынешних условиях эта задача, так же, как и проведение экспертизы, просто нереализуема. Закон действительно превратил Академию наук в клуб ученых, и устав при всем желании его составителей никак за эти ограничения выйти не мог.
Что произошло за время после принятия закона- По признанию руководства Академии, директоров институтов и профсоюза РАН, налажен достаточно конструктивный разговор с Федеральным агентством научных организаций.
ФАНО пытается прислушиваться к ученым, и это радует. Хорошо и то, что Президент РФ Владимир Путин наложил мораторий на организационные изменения в течение года, что также способствовало известной стабилизации. Но в целом складывается впечатление о глубокой депрессии научного сообщества. Реально не понятно, как система будет функционировать, не понятна судьба будущих организаций. Хотя на собрании это настроение и не проявлялось, поскольку участь Академии в целом решена, и все уже больше интересуются судьбой своего подразделения и института.
К сожалению, в связи с принятыми решениями возникла серьезная опасность для обвала российской науки. Уже сейчас принципиально меняется отношение молодежи к работе в Академии. Неопределенность в отношении будущего обернулась тем, что они уже не стремятся в Академию наук, а те, кто в ней работает, интенсифицировали поиски работы в других местах, в том числе за рубежом.
Кроме того, сегодня на первый план выходит вопрос о роли научных институтов. Не исключается вариант превращения институтов в простые бюрократические надстройки над конкурирующими за гранты лабораториями и отдельными учеными. Каким-то отдельным группам, возможно, это принесет выгоду, но будет сопряжено с потерей целостности управления наукой.
Особенно печально, что это происходит в ситуации, когда в силу известных причин роль науки может оказаться очень востребованной.
Мне, честно говоря, кажется, что рано или поздно — лучше рано — придется искать разумный выход из сложившегося положения. Нельзя отыграть на сто процентов все назад, да и, наверное, не нужно. Но нужно обязательно воссоздать систему научного самоуправления. Она объединяла институты, ведущие фундаментальные исследования. И новая организация должна обладать многими правами из тех, что были у РАН. В частности, и правом распределения выделяемых обществом ресурсов между различными направлениями исследований. В противном случае нас ожидает фрагментация, распадение на отдельные группки, борющиеся за выделение грантов.
ФАНО образовано под предлогом управления имуществом, а уже сейчас возникают проблемы разделения приданных ему функций между ним и Росимуществом. ФАНО просто в силу своего статуса не может не выполнять функции по управлению самой наукой, поскольку утверждает госзадания учреждениям.
Россия, к сожалению, может быстро лишиться, и уже лишается, позиции фундаментальных исследований. Если стране нужна наука, значит, нужно воссоздать для нее условия нормального функционирования. И, прежде всего, воссоздать самоуправление научного сообщества, дать возможность людям работать, и особенно в фундаментальной науке, самостоятельно определять направления исследований. Лучше ученых никто все равно это сделать не может.
